The possibility of allogeneic placental therapy of postovariectomical manifestations in patients with gynecological cancer after antitumor treatment
- Authors: Pokul LV1,2, Orazov MR2, Lebedeva MG2, Bebneva TN2, Polikarpova SR3
-
Affiliations:
- Clinical Oncology Dispensary №1 of the Ministry of Health of Krasnodar Krai
- People’s Friendship University of Russia
- Russian Society of Specialists of Organo-tissue and Placental Therapy
- Issue: Vol 19, No 2 (2017)
- Pages: 34-41
- Section: Articles
- URL: https://gynecology.orscience.ru/2079-5831/article/view/28613
- ID: 28613
Cite item
Full Text
Abstract
Full Text
Тяжелые нарушения гомеостаза организма, сопутствующие хирургической менопаузе, становятся с каждым годом актуальнее в связи с ростом числа онкологических заболеваний и оперативных вмешательств у когорты молодых женщин. Лишаясь биологической функции репродукции, женщина переживает физический и психологический стресс. Изменяются ее самооценка, Я-концепция, претерпевает деформацию образ женственности, под угрозой девальвации оказываются экзистенциальные ценности и жизненные смыслы. Потеря физической коммуникабельности, связанная с нарастанием проявления пост-овариоэктомического синдрома (ПОЭС), приводит к длительной и порой необратимой дезорганизации органов и систем. Все это обусловливает высокую актуальность поиска путей терапевтической и психологической поддержки пациенток, переживающих состояние ПОЭС на фоне гинекологического рака. Цель исследования - изучение и сравнительная оценка влияния аллогенной плацентарной терапии на оксидативные процессы и психологический статус в виде совладающего поведения у больных гинекологическим раком в состоянии ПОЭС. Материал и методы В работе представлены результаты клиническо-психологического проспективного обследования 131 больной раком шейки, тела матки и яичников I-III стадии по FIGO, репродуктивного возраста в состоянии тотальной гистеровариоэктомии и лучевой супрессии яичников после проведенного комбинированного, комплексного лечения и сочетанной лучевой терапии (СЛТ). Критериями включения в исследование явились: рак шейки, тела матки и яичников после противоопухолевого лечения; ПОЭС; репродуктивный возраст женщины. Критерии исключения: онкозаболевания других локализаций, прогрессирование основного заболевания, возраст, превышающий 48 лет, гипертоническая болезнь, не компенсированная приемом гипотензивных препаратов, почечно-печеночная недостаточность, прием менопаузальной гормональной терапии, участие в другом исследовании, отказ от исследования, аллергическая непереносимость компонентов аллогенного гидролизата плаценты (АГП) в анамнезе. Обследование пациенток соответствовало этическим нормам Хельсинкской декларации Всемирной медицинской ассоциации (World Medical Association Declaration of Helsinki, 1975, 1983, 1989, 2000, 2008 г.). Все женщины подписали письменное информированное согласие. Сформированы 3 группы. В 1-ю группу (n=43) вошли пациентки с раком шейки, тела матки и яичников после комбинированного комплексного лечения, хирургического лечения и химиотерапии, получившие с целью снижения проявлений ПОЭС терапию АГП для подкожного введения Мэлсмон. Группа 2 (n=37) сформирована из больных раком шейки матки II-III cтадии после СЛТ, также получивших с целью лечения ПОЭС подкожные инъекции АГП. В группу сравнения (3-я группа; n=51) включены больные после специального лечения рака шейки, тела матки, рака яичников, которым с целью купирования патологических проявлений ПОЭС назначалась традиционная симптоматическая витамино-, фито- и седативная терапия. Коррекция проявлений ПОЭС у всех больных начиналась в течение первых 3 мес по окончании лечения гинекологического рака. Аллогенная плацентарная терапия препаратом для подкожного введения Мэлсмон (регистрационный номер ЛП-00050) проводилась согласно рекомендациям, регламентируемым реестром лекарственных средств России. В течение первых 2 нед терапии препарат вводился подкожно по 2 мл через день (3 раза в неделю), в дальнейшем все пациенты переведены на поддерживающую дозировку по 2 мл подкожно 2 раза в неделю в течение 12 нед. Общий курс терапии составил 14 нед. Контроль за возможным прогрессированием и рецидивом рака шейки, матки и яичников отслеживали на ультразвуковых сканерах Aloka 3500, Siemens G-60, работающих в режиме реального времени. Выявление личностных ресурсов стресс-резистентности проведено с применением копинг-теста Р.Лазаруса [1]. Тест предназначен для психологической диагностики ресурсов совладающего поведения личности в ситуациях стресса и дистресса. В соответствии с данной методикой выявляются 8 видов (стратегий) копинг-поведения: конфронтативный копинг, дистанцирование, самоконтроль, поиск социальной поддержки, принятие ответственности, бегство/избегание, планирование решения проблемы, положительная переоценка. При интерпретации полученных результатов мы учитывали, что 4 стратегии из диагностируемых относятся к категории неконструктивных или малоконструктивных (положительная переоценка, бегство/избегание, конфронтация, принятие ответственности). Обработка результатов проводится методом вычисления относительного показателя, являющегося процентным выражением балла, полученного по результатам тестирования, к максимальному баллу по каждой шкале, принимаемому за 100%. Считается, что показатели, находящиеся в диапазоне от 40,0 до 60,0%, свидетельствуют о нормальном уровне активности копинг-стратегии; ниже 40,0% - о дефиците данного копинг-ресурса; свыше 60,0% - о гиперактивности копинга. Стратегии, фиксируемые на уровне свыше 40,0%, рассматриваются в качестве основных психологических ресурсов стресспреодолевающего поведения личности [1]. Об интенсивности оксидативных процессов в плазме крови судили по содержанию их карбонильных производных, выявляемых в реакции с 2,4-динитрофенилгидразином. Продукты реакции - 2,4-динитрофенилгидразоны регистрировали спектрофотометрически на спектрофотометре С-2000 при 3 длинах волн l 370 нм (алифатические кетон-динитрофенилгидразоны нейтрального характера), l 430 нм и l 530 нм (алифатические альдегид- и кетон-динитрофенилгидразоны основного характера). Индуцированную окислительную модификацию белков (ОМБ) стимулировали реактивом Фентона [2]. Оценку стероидного состава крови оценивали в сыворотке венозной крови, взятой натощак, с использованием коммерческих наборов для хемилюминесцентного иммуноанализа на микрочастицах и гибкого протокола «Кемифлекс» (Chemiflex) фирмы «Хоффман-Ла Рош» (Швейцария). Математическую обработку проводили с использованием пакета Statistica 6.0 и медико-биологической программы Biostat Professional 5.25. Статистическую достоверность констатируемых различий при нормальном распределении данных определяли с применением t-критерия Стьюдента и критерия линейной корреляции Пирсона (r). При нарушенной нормальности распределения признака для проведения корреляционного анализа применялся критерий ранговой корреляции Спирмена (rs). Критическое значение уровня статистической значимости принимали равным 5%. Различия считались достоверными при р≤0,05. Результаты Результаты психодиагностики показали, что для женщин 1 и 3-й группы, у которых постовариоэктомические нарушения - следствие тотальной овариоэктомии, общим явлением была гиперактивность стратегии «конфронтация» (76,8 и 76,4% соответственно); рис. 1. При этом женщины, включенные в 3-ю группу в переживании стресса, активно опираются на ресурс стратегии положительной переоценки, показатель по которой составляет 72,6% от максимального по данной диагностической шкале. Поскольку обе названные стратегии относятся к категории неконструктивных, мы определяем ресурсы совладания для этой категории больных как малоэффективные. Установлено, что конструктивные стратегии как основной психологический ресурс преодоления жизненных трудностей наиболее типичны для пациенток 2-й группы, находящихся в медикаментозной и лучевой супрессии после СЛТ. Это стратегии «дистанцирование» (73,8%) и «принятие ответственности» (82,5%). При этом когнитивно ориентированная стратегия «планирование решения проблемы» находится у них в диапазоне дефицита: 28,6% от максимального балла по данной шкале (см. рис. 1). В противоположность этому феномену отмечаем, что у больных 1 и 3-й группы, получивших специальное лечение в объеме тотальной гистеровариоэктомии в сочетании с СЛТ и химиотерапией независимо от исходного диагноза, явившегося показанием к овариоэктомии, активность способности к планированию решения проблем находится в диапазоне показателей нормы (40-60,0% от максимального балла); см. рис. 1. Неконструктивные стратегии совладающего поведения (бегство/избегание и положительная переоценка) тоже имеют специфические показатели активности в обследованных группах пациенток. Так, стратегия, направленная на избегание проблемы, вызывающей состояние психического напряжения, свойственна всем женщинам, имеющим патологические нарушения в репродуктивной системе (см. рис. 1). Стратегия эмоционального фокусирования на положительных аспектах переживаемого события (положительная переоценка), опора при этом нередко и на религиозный аспект, гиперактивна у женщин 1 и 3-й группы (67,8 и 72,6% соответственно), ПОЭС у которых отягощен онкологическим диагнозом и продолжительной лучевой и химиотерапией. Изучение стероидного состава плазмы крови, в частности эстрона, позволило констатировать выраженное его снижение в целом по всем группам, что, безусловно, связано с тотальной овариоэктомией в 1 и 3-й группе в первую очередь (М=33,61±2,57 и М=35,37±2,42). Но при этом имелись достоверно значимые различия между 2 и 1-й группой (при t=2,13; р<0,05). Сравнение между 3 и 2-й группой обнаружило тенденцию при t=1,81; р<0,07. Проведенный корреляционный анализ по Спирмену показал наличие взаимосвязи между низкими значениями эстрона в 1 и 3-й группе и гиперактивностью копинга «конфронтация»: в 1-й группе - rs=-0,362; р<0,01 и 3-й - rs=-0,418; р<0,01. Выделена также положительная взаимосвязь между низкими значениями стероида и дефицитарными индивидуальными показателями по стратегии «самоконтроль»: в 1-й группе - р<0,01, при rs=0,308; 3-й - р<0,01, при rs=0,374. После проведенного лечения в течение 14 нед подкожного введения АГП нами обнаружены следующие изменения в психологическом статусе обследуемых больных. В 1-й группе значительно снижается активность неконструктивных стратегий: конфронтации (с 76,8 до 54,2%), бегства/избегания (с 64,2 до 38,6%); рис. 2. Более активно пациенты стали обращаться к ресурсам конструктивных стратегий дистанцирования (активность возросла с 42,4 до 68,3%), планирования решения проблем (с 42,8 до 72,4%). В целом можем констатировать, что поведение женщин становится более уравновешенным, целесообразным, менее экспрессивным. Результаты психодиагностики у больных 2-й группы (больные в состоянии лучевой супрессии яичников) также определили очевидную тенденцию к формированию устойчивого совладающего поведения. Как видим по конфигурации «профиля» копинг-стратегий, представленного на рис. 3, активность неконструктивных стратегий «конфронтация» и «бегство/избегание» снизилась до оптимального уровня и составила 44,2 и 42,4% соответственно. При этом высококонструктивная стратегия «поиск социальной поддержки» вышла в категорию ресурсов первой, гиперактивной линии и составляет 74,6%, тогда как в 1-й группе уровень ее активности ниже (55,4%). Отмечается отсутствие динамики «профиля» копинг-ресурсов у больных 3-й группы, которым с целью купирования проявления ПОЭС проведена симптоматическая терапия. Копинг-стратегии «конфронтация», «принятие ответственности», «положительная переоценка», как и по данным первого диагностического «среза», остаются наиболее активными и выступают на линии гиперактивных ресурсов совладающего поведения («конфронтация» - 68,7%; «принятие ответственности» - 74,3%, «положительная переоценка» - 66,3%). Конструктивная копинг-стратегия «самоконтроль» продолжает быть дефицитарной (38,4%), что может обусловливать эмоциональную лабильность и проявление агрессивного поведения в противодействии стресс-факторам. Отметим: анализ концентрации эстрона у всех больных, включенных в исследования, не обнаружил достоверного увеличения в процессе лечения, уровень в плазме крови стероида оставался в целом прежним и соответствовал исходным показателям до начала лечения. Согласно современным представлениям, развитие многих патологических процессов связано с усилением свободнорадикальных реакций, приводящих к окислительному повреждению различных биомолекул. В последние годы внимание исследователей обращено но то, что в первую очередь радикальной атаке подвергаются белки [3]. Универсальным продуктом, образующимся в результате окисления белков практически любой из активных форм кислорода и/или азота, являются карбонильные производные [4]. В проведенном исследовании анализ показателей, отражающих интенсивность свободнорадикального окисления у больных гинекологическим раком до и после аллогенной плацентарной терапии ПОЭС, обнаружил определенные особенности. В крови всех больных гинекологическим раком после различных видов этиотропного лечения в состоянии ПОЭС определился повышенный окислительный потенциал. Однако содержание карбонильных продуктов окисления белков в плазме крови спонтанной ОМБ, регистрируемых при длине волны 370 и 430 нм, достоверно не отличалось между собой (табл. 1). Наиболее интенсивное накопление дериватов наблюдалось при l 530 нм. Сравнение между 1 и 2-й, 2 и 3-й группами определило превышение показателя у больных после комбинированного, комплексного и хирургического лечения гинекологического рака в сочетании с химиотерапией (1 и 3-я группа) по сравнению со 2-й группой, в которой пациенты получили только СЛТ, однако данные различия статистически находились на уровне тенденции (t=1,6 и t=1,5 соответственно). Значительные изменения продемонстрированы при анализе динамики интенсивности индуцированной (металлкатализируемой) ОМБ. В частности, при длине волны 370 нм (при сравнении между 1 и 2-й группой - t=3,1, p<0,001; 2 и 3-й - t=2,9, р<0,01) и l 530 нм (при сравнении между 1 и 2-й группой - t=2,4, p<0,01; 2 и 3-й - t=2,6, р<0,01) уровень карбонильных групп был достоверно ниже во 2-й группе больных после СЛТ. При этом отмечено отсутствие достоверных различий между группами при сравнении показателей оксидативного стресса при l 430 нм. После проведения аллогенной плацентарной терапии ПОЭС препаратом для подкожного введения в течение 14 нед проявилась объективная ориентация к снижению окислительного потенциала в крови больных. В частности, спонтанная ОМБ при l 370 нм уменьшилась в 1,3 раза по сравнению с исходными в 1-й группе (при t=2,6; p<0,01). Обнаружена достоверная убыль алифатических кетон-динитрофенилгидразонов нейтрального характера в 1-й группе в сравнении со 2-й (при t=2,1; p<0,01). Аналогичная ситуация складывалась и при оценке результатов карбонильных продуктов спонтанного окисления белков при длине волн 430 нм. В частности, продемонстрирован спад концентрации продуктов ОС в 1-й группе в 1,3 раза по сравнению с исходными (t=2,2; p<0,01). Оценка результатов спонтанной ОМБ при l 530 свидетельствовала о прогрессивном ослаблении генерации карбонильных продуктов в 1-й группе в 2,8 раза (t=2,1; p<0,01). Сравнение между 1 и 2-й группой демонстрировало тенденцию (t=1,5). Интересной особенностью в спонтанной оксидации белков при всех длинах волн было отсутствие достоверных различий до и после лечения у больных 2-й группы (у больных с сохраненными яичниками). Исследование показателей алифатических кетон-динитрофенилгидразонов нейтрального характера (l 370 нм), алифатических альдегид- (l 430 нм) и кетон-динитрофенилгидразонов (l 530 нм) основного характера в 3-й группе больных, в которой терапия ПОЭС проводилась традиционными методами, не нашло отражения в динамике уменьшения спонтанного окисления после лечения как при внутригрупповом, так и межгрупповом сравнении. Анализ уровней ОМБ при индуцированном окислении продемонстрировал ярко выраженные отличительные особенности. Накопление карбонильных групп, длина волны 370 нм у больных 1-й группы были достоверно ниже по сравнению с исходными значениями (t=2,3, при p<0,01), так же как и у больных 2-й группы (t=3,6, при p<0,001). Кроме того, отмечено достоверное снижение алифатических кетон-динитрофенилгидразонов нейтрального характера во 2-й группе при сравнении с показателями 1-й группы (t=3,1, при p<0,001). Содержание продуктов окисленных белков в плазме крови, регистрируемых при l 430 нм, изменялось волнообразно у всех обследованных больных. В частности, регистрировался динамический спад уровня алифатических альдегид-динитрофенилгидразонов основного характера в 1-й группе (t=3,2, при p<0,001), при этом во 2-й - диагностировалась только тенденция (t=1,9). Различия отсутствовали при сравнении показателей между 1 и 2-й группой. Дальнейшее окисление белковых молекул происходило более интенсивно при l 530. Так, в плазме крови больных 1-й группы содержание карбонильных дериватов белков снижалось в 1,4 раза (t=2,9, при p<0,01), во 2-й - в 1,6 раза (t=4, при p<0,001). При этом сравнение между 1 и 2-й группой обнаружило достоверное снижение показателей ОС во 2-й (t=3,7, при p<0,001). Исследование индуцированной ОМБ в сыворотке больных гинекологическим раком 3-й группы, которым лечение ПОЭС проведено традиционными методами, не показало статистических различий. Одним из итогов работы было изучение взаимосвязи психологического статуса больных, включенных в исследование, и показателей индуцированного ОМБ при l 530 нм как наиболее интенсивной. Анализ данных продемонстрировал рост активности конструктивной стратегии дистанцирования у больных 1-й группы. Если до начала проведения аллогенной плацентарной терапии корреляционные взаимоотношения отсутствовали (r=0,0347), то после 14-недельной терапии обнаруживалась корреляционная отрицательная связь высокий силы (r=-0,427; p<0,001). Кроме того, активное снижение уровня карбонильных продуктов окисления белка коррелировало с улучшением и стабилизацией психологического статуса в виде неконструктивных копинг-стратегий «конфронтация», «бегство/избегание» у больных 1-й группы (r=0,379, r=0,437; p<0,001) и 2-й (r=0,439, r=0,376; p<0,001). Обсуждение ПОЭС - сложный процесс, итогом которого является дисбаланс органов и систем организма. В результате потери яичников и, как следствие, потери значительного пула половых стероидных гормонов женщина становится мишенью для психоэмоциональных, личностных, вегетативных, метаболических, урогенитальных, костных расстройств, у нее снижается резистентность к инфекционным болезням, росту доброкачественных дисплазий молочных желез, кардиологическим патологиям, раннему старению [5-11]. Среди личностных факторов в последнее время немало внимания уделено изучению психологической защиты как системы стабилизации личности, сопряженной с внутренними и внешними конфликтами, состояниями тревоги и дискомфорта, типов психологического реагирования на заболевание, мотивов сопротивления болезни, феноменов совладающего поведения. Механизмам психологической защиты Р.Лазарус (1970 г.) отводит роль контроля над угрожающими состояниями. Они направлены на преодоление фрустрирующего влияния болезни и сложного комплекса тревожных переживаний и угрозы социальному благополучию, ухода в работу и тому подобные деструктивные или конструктивные механизмы защиты. В целом можно отметить, что под совладающим поведением (coping behavior) понимаются поведенческие усилия человека, направленные на снижение психотравмирующего эффекта психологического стресса. Различные формы совладающего поведения инициируются в критические периоды, когда происходит реорганизация личностных смыслов и в сознании формируется образ неопределенности ситуации [1]. Анализ совладающего поведения больных гинекологическим раком констатировал гиперактивность стратегии «конфронтация» у пациентов в состоянии тотальной гистеровариоэктомии (1 и 3-я группа) против женщин в состоянии лучевой супрессии яичников (2-я группа). При этом респонденты данных групп в переживании стресса активно опираются на ресурс стратегии положительной переоценки. Психологический ресурс в виде конструктивных стратегий преодоления жизненных трудностей наиболее типичен для пациенток 2-й группы. Однако неконструктивная стратегия совладающего поведения «бегство/избегание», направленная на избегание проблемы, вызывающей состояние психического напряжения, свойственна всем женщинам, имеющим рак гениталий и ПОЭС. Согласно современным представлениям, в формировании многих патологических процессов большое значение имеет дисбаланс в системе перекисного окисления липидов - антиоксидантная система (АОС) защиты [8, 12-14]. Однако при окислительном стрессе радикальной атаке активными формами кислорода подвергаются наряду с липидами и клеточные белки. ОМБ - один из ранних и наиболее надежных индикаторов поражений тканей при свободнорадикальной патологии [12, 15]. В многочисленных исследованиях показано, что интенсификация ОМБ наблюдается при опухолевом поражении различных органов. При прогрессировании рака яичников с формированием рецидивной опухоли, усилением ее васкуляризации и интенсификацией опухолевого кровотока в крови происходят закономерные волнообразные изменения окислительного статуса крови, приводящие к дальнейшему развитию карбонильного стресса. Данная динамика изменения содержания продуктов ОМБ получена и при экспериментальном раке яичников и раке вульвы [16, 17]. Анализ результатов проведенного нами исследования показал повышенный окислительный потенциал у больных гинекологическим раком, что согласуется с данными литературы. Однако полученные результаты имели ряд особенностей. Во-первых, изменения спонтанной и индуцированной ОМБ носили волнообразный характер, во-вторых, обнаружились четкие закономерности роста карбонильных продуктов окисления белков у больных в состоянии тотальной гистеровариоэктомии (1 и 3-я группа) по отношению к больным с сохраненными яичниками (2-я группа). Наиболее интенсивное накопление дериватов спонтанной ОМБ наблюдалось при l 530 нм, тогда как в целом при высоком содержании дериватов при длине волн 370 и 430 нм межгрупповое сравнение статистически было недостоверно. Таким образом, у больных гинекологическим раком повышение содержания карбонильных производных сохраняет резерв для дальнейшего окисления белков. Кроме того, это свидетельствует о сохранении лабильности молекулы белков, что может иметь значение для адаптивных ее изменений в будущем [4, 18]. Характер индуцированной (металлкатализируемой) ОМБ представлялся в выраженной интенсивности при l 370 нм и l 530 нм в 1 и 3-й группе (p<0,01), уровень продуктов оксидации был достоверно ниже во 2-й группе больных после СЛТ. При этом отмечено отсутствие достоверных различий между группами при сравнении показателей оксидативного стресса при l 430 нм. Поскольку механизм индуцированного окисления белков обусловлен наличием на их поверхности металлсвязывающих сайтов, то по уровню индуцированной ОМБ можно судить о количестве субстрата окисления и возможности его вовлечения в этот процесс, следовательно, об устойчивости системы к окислительному стрессу [4, 19]. Волнообразные изменения окислительного статуса крови больных могут быть связаны с различиями в условиях их образования, структурными изменениями молекулы белка. Данный факт нуждается в дальнейшем изучении. На блокаду высокоактивных свободных радикалов, поддержание равновесия гомеостаза организма направлена АОС, которая представлена ферментативными и неферментативными комплексами. Наиболее активными и важными из представителей АОС являются супероксиддисмутаза, каталаза, глутатион-s-трансфераза. Антиоксидантными свойствами обладают также некоторые аминокислоты и их производные, например остатки тирозина и триптофана в трансмембранных белках, ацетилсеротонин, гормон мелатонин, а также некоторые стероиды и билирубин [20]. Эстрогены - эндогенные неферментативные антиоксиданты. Потеря их организмом становится одной из причин нарастания уровня оксидативного стресса - роста дезорганизационных проявлений ПОЭС [13]. В полученных результатах исследования четко прослеживается парадигма устойчивости как психологического, так и физического статуса больных 2-й группы с сохраненными яичниками по сравнению с больными 1 и 3-й группы с тотальной гистеровариоэктомией в анамнезе. Пациенты данных групп более уязвимы к психологическому и оксидативному стрессу. К сожалению, коррекцию патологических проявлений ПОЭС не всегда возможно проводить менопаузальной гормональной терапией, тогда как усиление антиоксидантной защиты необходимо данным группам респондентов. В этой связи расширены поиски негормонального эффективного не влияющего на характер основного онкологического заболевания препарата. На сегодняшний день представителем такого класса препаратов, прошедшим клинические апробации, является препарат аллогенной плацентарной терапии - Мэлсмон. В процессе производства препарата подтверждаются его плацентарные составляющие с отсутствием веществ белкового происхождения, к которым относятся ферменты, факторы роста, цитокины, также гормонов и токсичных веществ. В образцах препарата определено 16 незаменимых аминокислот, что обусловливает активацию физиологических реакций - при коррекции регуляторных механизмов ОС. В составе препарата обнаружены моносахариды, макро- и микроэлементы в эссенциальной форме, которые не только выполняют важную функцию в биоэнергетических процессах клетки, но и вступают в реакции окисления, приводящие к образованию 3 типов кислот: глюконовой, глюкуроновой и глюкаровой, которые принимают активное участие в обмене информацией между клетками и межклеточным веществом [6, 7, 21]. Анализ полученных результатов динамики изменения ОМБ после аллогенной плацентарной терапии показал, что у больных 1 и 2-й группы отмечается достоверно более низкий уровень генерации карбонильных производных как спонтанной, так и индуцированной ОМБ по сравнению с больными 3-й группы, терапия ПОЭС которым проведена традиционными негормональными методами. При этом отмечен ряд особенностей спонтанной ОМБ. В частности, активный спад в 1,3 раза (p<0,01) карбонильных производных при l 370, 430 нм и при l 530 - в 2,8 раза (p<0,01) выявлен в 1-й группе больных. Сывороточный уровень конечных продуктов ОМБ имел активное снижение по сравнению с исходными значениями в 1-й группе при l 370 нм (в 1,3 раза) и l 430 нм (в 1,5 раза); p<0,01. Дальнейшее окисление белковых молекул (l 530 нм) демонстрировало в 1-й группе снижение в 1,4 раза и во 2-й - в 1,6 раза (p<0,01). Особенностью генерации карбонильных продуктов спонтанной и индуцированной ОМБ были результаты во 2-й группе. При общей убыли дериватов спонтанной ОМБ при всех длинах волн достоверных различий до и после лечения нами не обнаружено. Оценка генераций индуцированной ОМБ при l 430 нм имела также волнообразный характер в виде тенденции. По нашему мнению, данный феномен сопряжен с сохранившимся на минимальном уровне стероидогенезом яичников у данных респондентов, что обусловливает в целом улучшенный эстрогенный потенциал и, как следствие, сниженный уровень ОС (по сравнению с больными после хирургической кастрации). Однако полученные результаты требуют дальнейших исследований. Сывороточные белки подвергаются окислительной модификации при различной патологии, степень которой может быть соотнесена с тяжестью заболевания, а также использована в качестве контроля лечения и проведения антиоксидантной терапии [22]. По мнению ряда авторов, динамика ОМБ при стрессовой ситуации различного генеза зависит не только от биохимических реакций организма, но и от стратегии поведения, сопутствующей стрессу [23]. Депрессивные состояния, стресс, полученные экспериментально, приводят к усилению перекисного окисления белков [20, 24]. В результатах, полученных в процессе лонгитюдного наблюдения и повторной психодиагностики (после аллогенной плацентарной терапии), отмечены существенные явления динамики ресурсной базы копинг-поведения больных, включенных в 1 и 2-ю группу, в сторону конструктивности активизируемых форм совладания. Значительное снижение роли малоэффективных, разрушающих копинг-стратегий (конфронтация, бегство/избегание, положительная переоценка) свидетельствует о том, что, во-первых, пациенты, включенные в эти группы, достигли равновесного состояния в оценивании диагноза заболевания как стресс-фактора; во-вторых, они более эффективно совладают с жизненными трудностями, отдавая предпочтение когнитивной оценке ситуации, против преимущественно эмоциональной, которая была выражена в данных первой психодиагностики. Пациенты 3-й группы не изменяют ресурсной базы совладающего поведения. Преобладающие у женщин эмоционально ориентированные стратегии являются дополнительным разрушающим фактором в их малоэффективном психологическом противостоянии стрессу болезни. Результаты исследования подтвердили наличие прямой взаимосвязи между позитивным изменением индивидуальных конфигураций «профилей» совладающего поведения и показателями ОС. Снижение активности конфрантативного копинга, а также копинга «бегство/избегание» непосредственно связано со снижением карбонильных продуктов окисления белков (p<0,001). Рост ресурсной роли конструктивного копинга «дистанцирование» также взаимосвязан с убылью белковых дериватов плазмы крови обследуемых больных. Отсутствие аналогичной динамики в 3-й группе позволяет предполагать наличие прямого влияния примененного метода лечения на психосоматический статус пациентов, в частности на консолидацию эффективных стратегий преодоления стресса. Заключение Анализируя полученные результаты, мы можем констатировать тот факт, что у обследованных женщин с гинекологическим раком в состоянии ПОЭС происходит усиление процессов свободнорадикального окисления биомолекул. Однако у больных с сохраненными яичниками окислительные процессы несколько снижены. Кроме того, у таких больных, по всей вероятности, происходит компенсаторная активация антиоксидантных эндогенных систем, препятствующая чрезмерной интенсивности процессов ОС. У больных в состоянии ПОЭС снижен уровень психологической защиты и самооценки. При этом выраженное повышение психологической и физической активности происходит на фоне проведения аллогенной плацентарной терапии. Снижение уровней карбонильных продуктов окисления на фоне терапии подкожными инъекциями АГП у больных, отягощенных гинекологическим раком в состоянии ПОЭС, свидетельствует о возможности участия белковых молекул в антирадикальной защите. Изучение, с одной стороны, уровня эндогенной интоксикации на основании результатов карбонильных производных, с другой - результатов сонографического контроля органов брюшной полости и малого таза у больных, включенных в исследование, не выявило ухудшения прогноза основного заболевания на фоне аллогенной плацентарной терапии. Полученные в работе положительные результаты стресс-преодоления, волнообразные изменения показателей ОС у больных гинекологическим раком в состоянии ПОЭС на фоне проведения аллогенной плацентарной терапии диктуют необходимость дальнейшего их изучения и применения расширенных психосоматических методик и детекций уровня окислительного стресса.About the authors
L V Pokul
Clinical Oncology Dispensary №1 of the Ministry of Health of Krasnodar Krai; People’s Friendship University of Russia
Email: liliana_v_p@mail.ru
350063, Russian Federation, Krasnodar, ul. Dimitrova, d. 146; 117198, Russian Federation, Moscow, ul. Miklukho-Maklaya, d. 6
M R Orazov
People’s Friendship University of Russia
Email: omekan@mail.ru
117198, Russian Federation, Moscow, ul. Miklukho-Maklaya, d. 6
M G Lebedeva
People’s Friendship University of Russia117198, Russian Federation, Moscow, ul. Miklukho-Maklaya, d. 6
T N Bebneva
People’s Friendship University of Russia
Email: bebn@mail.ru
117198, Russian Federation, Moscow, ul. Miklukho-Maklaya, d. 6
S R Polikarpova
Russian Society of Specialists of Organo-tissue and Placental Therapy
Email: svetlanapol77@mail.ru
117292, Russian Federation, Moscow, ul. Profsoiuznaia, d. 26/44
References
- Лазарус Р. Теория стресса и психофизиологические исследования. Эмоциональный стресс. Л.: Медицина, 1970; с. 178-208.
- Дубинина Е.Е., Бурмистров С.О., Ходов Д.А., Поротов И.Г. Окислительные модификации белков сыворотки крови человека, метод ее определения. Вопр. мед. химии. 1995; 1: 24-6.
- Дубинина Е.Е., Гавровская С.В., Кузьмич Е.В. и др. Окислительная модификация белков: окисление триптофана и образование битирозина в очищенных белках с использованием системы Фентона. Биохимия. 2002; 67 (Вып. 3): 413-21.
- Калабанова Е.А. Особенности клинического течения и прогноз метастазов рака шейки матки. Дис. … канд. мед. наук. Ростов - на - Дону, 2011.
- Кузнецова И.В. Сохранение костной ткани у женщин в пери - и постменопаузе: роль гормональной терапии. Эффективная фармокотерапия. 2016; 27: 30-6.
- Оразов М.Р., Радзинский В.Е., Хамошина М.Б. Опыт использования таргетной плацентарной терапии для коррекции менопаузальных симптомов. Хирургическая практика. 2016; 4: 45-53.
- Оразов М.Р., Хамошина М.Б., Бебнева Т.Н., Поликарпова С.Р. Возможности гидролизата плаценты человека в комплексном лечении симптомов генитоуринарного синдрома в постменопаузе // Гинекология. 2017; 19 (1): 27-30.
- Покуль Л.В., Чугунова Н.А. Оксидативный стресс в генезе доброкачественных дисплазий молочных желез и возможности его коррекции. Доктор.Ру. 2016; 3 (120): 18-24.
- Радзинский В.Е., Хамошина М.Б., Шестакова И.Г. Менопаузальный синдром - терапия и профилактика: доказанные возможности фитоэстрогенов. Доктор.Ру. Гинекология. Эндокринология. 2015; 115 (14): 32-7.
- Kim H-K, Kang S-Y, Chung Y-J et al. The Recent Review of the Genitourinary Syndrome of Menopause. J Menopausal Med 2015; 21 (2): 65-71.
- Nappi R.E, Biglia N, Cagnacci A et al. Diagnosis and management of symptoms associated with vulvovaginal atrophy: expert opinion on behalf of the Italian VVA study group. Gynecol Endocrinol 2016; 32 (8): 602-6.
- Дубинина Е.Е., Пустыгина А.В. Свободнорадикальные процессы при старении, нейродегенеративных заболеваниях и других патологических состояниях. Биомедицинская химия. 2007; 4: 351-72.
- Подгорнова Н.А., Гречканев Г.О. Показатели перекисного окисления липидов и антиоксидантной системы защиты как прогностический критерий тяжести течения климактерического синдрома. Рос. вестн. акушера - гинеколога. 2010; 2: 13-5.
- Rytter E, Basu S, Vessby B et al. Biomarkers of oxidative stress in overweight men are not influenced by a combination of antioxidants. Free Radic Res 2010; 44 (5): 522-8.
- Кулакова К.В., Щербатюк Т.Г., Давыденко Д.В. и др. Динамика окислительной модификации белков и особенностей структуропостроения плазмы крови животных с лимфосаркомой Плисса. Бюл. эксперим. биологии и медицины. 2012; 12: 746-9.
- Горошинская И.А., Неродо Г.А., Сурикова Е.И. и др. Интенсивность окислительных процессов и состояние антиоксидантной системы в крови больных раком вульвы с различной длительностью ремиссии. Междунар. журн. прикладных и фундаментальных исследований. 2014; 4: 53-6.
- Насырова Е.Ю., Долгова Д.Р., Генинг Т.П. и др. Окислительный потенциал и особенности окислительной модификации белков плазмы крови при экспериментальном раке яичников на фоне моно - и полихимиотерапии по схеме САР. Фундаментальные исследования. 2015; 1-2: 315-20.
- Зинчук В.В., Степуро Т.Л. Действие пероксинитрита на сродство гемоглобина к кислороду in vitro. Биофизика. 2006; 51 (Вып. 1): 32-8.
- Stadman E.R. Metal ion - catalyzed oxidation of proteins: biochemical mechanism and biological consequences. Free Radical Biol Med 1990; 9: 315-25.
- Баврина А.П. Влияние низкоинтенсивного света на функциональное состояние внутренних органов при их альтерации. Дис. … д - ра мед. наук. Пенза, 2015.
- Ткачев В.П. Новые возможности, старые принципы. О применении аллогенного гидролизата плаценты в лечении заболеваний волос. Трихология. 2017; 2: 64-71.
- Фролова М.Ю. Возможности метода определения карбонильных групп белков сыворотки крови для оценки состояния «окислительного стресса» в клинической практике. Автореф. дис.. канд. мед. наук. СПб., 2003.
- Завалишин И.А., Захарова М.Н. Оксидантный стресс - общий механизм повреждения при заболеваниях нервной системы. Журн. неврологии и психиатрии. 1996; 2: 111-4.
- Вьюшина А.В., Герасимова И.Г., Флеров М.А. Перекисное окисление белков сыворотки крови у крыс, селектированных по скорости выработки условного рефлекса активного избегания, в норме и при стрессе. Бюл. эксперим. биологии и медицины. 2002; 133 (3): 286-8.