Hormonal parameters and embryological outcomes of in vitro fertilisation/intra cytoplasmic sperm injection cycles in women using dydrogesterone for the prevention of premature luteinizing hormone surge during ovarian stimulation

Full Text

Введение

По оценкам экспертов, каждая 4-я пара в мире бесплодна [1]. Преодолеть практически все формы бесплодия в настоящее время возможно с помощью вспомогательных репродуктивных технологий. В последние годы все большую актуальность при оказании различных видов медицинской помощи приобретает персонализированный подход. Поскольку овариальная стимуляция является ведущим этапом программ экстракорпорального оплодотворения (ЭКО)/ИКСИ (интрацитоплазматической инъекции сперматозоида), то совершенствование протоколов стимуляции яичников, имеющих высокую эффективность, безопасность и удобство для пациентов, не теряет своей актуальности. Подходы в этом направлении постоянно совершенствуются – широкое использование антагонистов гонадотропин-рилизинг-гормона (антГнРГ) и замена триггера финального созревания ооцитов на его агонисты позволили преодолеть синдром гиперстимуляции яичников (СГЯ), тяжелое осложнение программ ЭКО/ИКСИ, сопряженное в отдельных случаях с летальными исходами [2, 3].

Достижения в области криотехнологий позволили отказаться от обязательного переноса эмбрионов, использовать стратегию «заморозить все» и таким образом повысить безопасность циклов ЭКО/ИКСИ при риске развития СГЯ, у доноров ооцитов, при проведении преимплантационного генетического тестирования и ряде других состояний, а также снизить частоту многоплодной беременности без потери эффективности лечения [2, 3].

Стратегия удобства протоколов овариальной стимуляции и большей приемлемости заключается в уменьшении количества инъекций препаратов, что может достигаться как применением пролонгированной формы рекомбинантного гонадотропина, с успехом используемого в последние годы в широкой клинической практике, так и попыткой заменить инъекции антГнРГ, традиционно назначаемые для предотвращения преждевременного пика лютеинизирующего гормона (ЛГ) в стандартных программах ЭКО/ИКСИ, на пероральный гестаген [4]. Обоснованием подобного подхода послужили ранее проведенные исследования, показывающие, что прогестерон, секретируемый желтым телом, подавляет пульсирующую секрецию ГнРГ, снижает частоту импульсов ЛГ и не оказывает отрицательного влияния на качество ооцитов и эмбрионов [4–8].

Результаты первого исследования с использованием медроксипрогестерона ацетата (МПА) для предотвращения преждевременного пика ЛГ были опубликованы Y. Kuang и соавт. (2016 г.) и демонстрировали блокирующий эффект МПА на повышение уровня ЛГ, а также схожую частоту наступления беременности при последующем криопереносе в группах с МПА и антГнРГ [9]. Однако, как было показано в последующих исследованиях, введение в протокол овариальной стимуляции МПА было сопряжено с более сильным подавлением гипофиза, что требовало увеличения дозы гонадотропина, а долгосрочные эффекты МПА продолжают обсуждаться [9–11]. Поэтому в настоящее время оптимальный тип прогестагена продолжает изучаться.

Дидрогестерон – прогестаген, который по своей молекулярной структуре и фармакологическим свойствам тесно связан с эндогенным прогестероном. Дидрогестерон не мешает выработке эндогенного прогестерона, обладает меньшей андрогенной активностью, повышенной биодоступностью при пероральном приеме по сравнению с другими прогестагенами с периодом полувыведения 8 ч, высокой селективностью в отношении рецепторов прогестерона и имеет меньше побочных эффектов по сравнению с МПА [12–14]. Кроме того, пероральный путь введения препаратов более удобен для пациентов по сравнению с ежедневными инъекциями антГнРГ, что способствует лучшей приемлемости протокола лечения [9].

В настоящее время опубликованы результаты единичных исследований, касающихся возможности применения дидрогестерона в циклах ЭКО/ИКСИ для предотвращения преждевременного пика ЛГ. Авторами продемонстрирована способность препарата обеспечить сопоставимые результаты по числу полученных ооцитов и исходам беременности в сравнении со стандартным протоколом с антГнРГ [15, 16].

Новая возможность персонификации протокола овариальной стимуляции с целью его лучшей переносимости, безопасности, большего удобства для пациентов в плане уменьшения числа инъекций препарата без потери эффективности лечения послужила основанием к проведению настоящего исследования. Цель исследования – оценить эффекты протокола овариальной стимуляции с назначением дидрогестерона для предотвращения преждевременного пика ЛГ на гормональные и эмбриологические параметры стимулированного цикла.

Материалы и методы

Обследованы 79 женщин с бесплодием, обратившихся в ФГБУ «Национальный медицинский исследовательский центр акушерства, гинекологии и перинатологии им. акад. В.И. Кулакова» Минздрава России с целью проведения программы ЭКО/ИКСИ.

Все пациентки подписывали утвержденную форму информированного согласия. Проведение исследования было одобрено этическим комитетом Центра от 19 декабря 2019 г.

Критериями включения в исследования явились: возраст от 18 до 42 лет, уровень антимюллерова гормона (АМГ) не менее 1,0 нг/мл, сохраненный овариальный резерв, планируемая сегментация цикла (отмена переноса эмбриона в полость матки) по различным показаниям.

В исследование не включены женщины со сниженным овариальным резервом, наружным генитальным эндометриозом III–IV стадии, тяжелой патозооспермией у партнера и другими противопоказаниями к проведению программ ВРТ.

1-ю группу составили 38 женщин, овариальная стимуляция которым проводилась в протоколе с одновременным назначением дидрогестерона в суточной дозе 20 мг и рекомбинантного фолликулостимулирующего гормона (рекФСГ) со 2–3-го дня менструального цикла. Введение дидрогестерона у пациенток 1-й группы заканчивали в день назначения триггера овуляции. Овариальную стимуляцию в стандартном протоколе с антГнРГ проводили 41 пациентке 2-й группы. В качестве триггера овуляции у женщин обеих групп использовали хориогонадотропин альфа 250 мкг или трипторелин в дозе 0,2 мг. При выборе триггера учитывали общее количество фолликулов. Если больше 15 в двух яичниках – вводили агонист ГнРГ. Трансвагинальную пункцию проводили через 36–37 ч после введения триггера овуляции. Эмбрионы культивировали в течение 5 сут с последующей криоконсервацией бластоцист хорошего качества.

При проведении овариальной стимуляции оценивали количество антральных, растущих и преовуляторных фолликулов при ультразвуковом мониторинге. Оценку параметров стероидогенеза проводили в день начала овариальной стимуляции, на 6-й день лечения и в день введения триггера финального созревания ооцитов. Оценивали стартовую и курсовую дозы гонадотропинов, длительность стимуляции, количество полученных и зрелых ооцитов, число полученных и криоконсервированных эмбрионов. На 5-е сутки культивирования проводили криоконсервацию эмбрионов хорошего качества.

Статистический анализ. Результаты обрабатывали на персональном компьютере с использованием статистического анализа для Microsoft Excel 2010 и SPSS V22.0.

Для каждого количественного параметра определены среднеарифметическое значение, стандартное среднеквадратическое отклонение и стандартная ошибка средней, медиана, 95% доверительный интервал. Для качественных показателей определяли показатели частоты. Для определения вида распределения данных перед проведением сравнительного анализа количественных данных в исследуемых группах проводили тест Колмогорова–Смирнова или Шапиро–Уилка в зависимости от размера выборки. При нормальном виде распределения данных для оценки различий в группах применяли методы параметрической статистики. При распределении данных, отличном от нормального, применяли методы непараметрической статистики – тест Краскела–Уоллиса для сравнения данных в нескольких группах c проведением теста Манна–Уитни и поправкой значений Бонферрони. Все критерии считались значимыми при значении менее 0,05. При множественном сравнении и нормальном распределении выборки применяли метод параметрической статистики – t-теcт.

Результаты

Пациентки обеих групп были сопоставимы по возрасту – 34,3±3,32 и 33,4±3,42 года, индексу массы тела – 24,1±2,1 и 23,3±1,9, уровню АМГ – 2,6±1,11 и 2,8±1,43 нг/мл и количеству антральных фолликулов по данным УЗИ – 6,22±1,21 и 7,13±0,89 соответственно в 1 и 2-й группах, общей длительности и факторам бесплодия, а также наличию беременностей в анамнезе (табл. 1). В обеих группах превалировали сочетанные причины нарушений репродуктивной функции (68,7 и 71,2%), в структуре которых ведущее место занимали мужской (42,1 и 44,1%), трубно-перитонеальный факторы (38,2 и 41,1%) и наружный генитальный эндометриоз (34,9 и 31,3%) соответственно в 1 и 2-й группах.

 

Таблица 1. Клиническая характеристика женщин / Table 1. Clinical characteristics of women
	1-я группа (n=38)	2 группа (n=41)	p
	РекФСГ+ДГГ	РекФСГ+антГнРГ
Возраст, лет	34,3±3,32	33,4±3,42	0,141
Индекс массы тела, кг/м2	24,1±2,12	23,3±1,9	0, 187
Длительность бесплодия, лет	3,4±1,24	3,6±0,97	0,115
Бесплодие I, лет, %	64,3	65,8	0,089
Бесплодие II, лет, %	36,7	35,2	0,056
Факторы бесплодия, %:
трубно-перитонеальный	38,2	41,1	0,112
наружный генитальный эндометриоз	34,9	31,3	0,089
мужской	42,1	44,1	0,358
миома матки	14,2	12,8	0,297
эндокринный	8,9	9,2	0,321
сочетанный	68,7	71,2	0,148
Безуспешные попытки ЭКО/ИКСИ в анамнезе, %	59,7	65,3	0,371
Количество антральных фолликулов	6,22±1,21	7,13±0,89	0,118
АМГ, нг/мл	2,6±1,11	2,8±1,4 3	0,171
Примечание. Здесь и в табл. 2–4: ДГГ – дидрогестерон.

 

Программа ЭКО/ИКСИ с запланированной сегментацией цикла (отменой переноса эмбриона в полость матки) произведена 79 пациенткам обеих групп. Показаниями к плановой сегментации цикла явились: проведение преимплантационного генетического тестирования на анеуплоидии у 18 (47,4%) и 22 (53,6%) пациенток в связи с ранее неудачными попытками ЭКО в анамнезе; сохранение репродуктивного материала перед планируемыми хирургическими вмешательствами (миомэктомией, разделением внутриматочных синехий, резекцией яичников по поводу эндометриоидных кист) у 8 (21,1%) и 7 (17,2%) пациенток; риск развития СГЯ у 7 (18,4%) и 8 (19,5%) пациенток 1 и 2-й групп соответственно. Риск развития СГЯ устанавливали на основании данных анамнеза о развитии ятрогенного синдрома в предыдущих попытках ЭКО/ИКСИ.

Характеристика протоколов овариальной стимуляции и гормональные параметры циклов представлены в табл. 2 и 3.

 

Таблица 2. Характеристика протоколов овариальной стимуляции / Table 2. Characteristics of ovarian stimulation protocols
	1-я группа (n=38) РекФСГ+ДГГ	2-я группа (n=41) РекФСГ+антГнРГ	p
Суточная доза гонадотропинов, МЕ	192 (150–225)	187 (150–225)	0,211
Длительность стимуляции, дни	10 (8–12)	9 (8–11)	0,389
Суммарная доза гонадотропинов, МЕ	2112 (1450–2720)	1986 (1368–2630)	0,018

 

Таблица 3. Гормональные параметры циклов ЭКО/ИКСИ / Table 3. Hormonal parameters of IVF/ICSI cycles
Показатели	1-я группа (n=38) РекФСГ+ДГГ	2-я группа (n=41) РекФСГ+антГнРГ	p-value
ФСГ, МЕ/л (день начала ОС)	6,9 (5,8–9,8)	7,5 (5,9–9,6)	0,019
ЛГ-1, МЕ/л (день начала ОС)	7,5 (4,5–10,7)*	7,9 (3,9–9,3)	0,702
ЛГ-2, МЕ/л (6-й день ОС)	6,7 (4,0–7,9)	6,2 (3,8–8,6)	0,648
ЛГ-3, МЕ/л (день введения триггера ОС)	3,9 (2,9–6,3)*	5,1 (3,1–7,2)	0,041
Эстрадиол-1, пмоль/л	183 (124–326)*	168 (125–224)*	0,012
Эстрадиол-2, пмоль/л	2154 (1489–3276)	2562 (1515–3661)	0,204
Эстрадиол-3, пмоль/л	4935 (3167–7694)*	4135 (2871–6968)*	0,017
Прогестерон-1, нмоль/л	0,7 (1,2–2,2)*	1,1 (0,8–1,8)	0,101
Прогестерон-2, нмоль/л	1,1 (0,6–1,6)	1,4 (1,0–2,3)	0,034
Прогестерон-3, нмоль/л	2,3 (2,0–3,4)*	1,5 (1,0–2,4)	0,026
Примечание. *р<0,05 по сравнению с днем начала протокола и днем введения триггера овуляции; ОС – овариальная стимуляция; -1, -2, -3 в показателях уровней гормонов – на 2-й день менструального цикла, 6-й день овариальной стимуляции и в день введения триггера овуляции соответственно.

 

Результаты, представленные в табл. 2, показывают, что пациентки обеих групп не имели различий в стартовой и суммарной дозах гонадотропина, а также в продолжительности овариальной стимуляции.

Данные табл. 3 демонстрируют, что базальные уровни гонадотропных и стероидных гормонов в сыворотке крови не имели значимых межгрупповых различий на день начала протокола лечения и составили: ФСГ – 6,9 (5,8–9,8), 7,5 (5,9–9,6) МЕ/л, ЛГ – 7,5 (4,5–10,7) и 7,9 (3,9–9,3) МЕ/л, эстрадиол – 183 (124–326) и 168 (125–224) пмоль/л, прогестерон – 0,7 (1,2–2,2) и 1,1 (0,8–1,8) нмоль/л соответственно в 1 и 2-й группах.

Динамика концентрации ЛГ у пациенток обеих групп имела различные характеры. Так, у пациенток 2-й группы прослежена тенденция к снижению уровня ЛГ от дня начала протокола до дня введения триггера овуляции с 7,9 (3,9–9,3) до 5,1 (3,1–7,2) МЕ/л, однако значимые различия не выявлены. Напротив, у женщин 1-й группы концентрация ЛГ в день завершения гонадотропной стимуляции статистически значимо снижалась до 3,9 (2,9–6,3) МЕ/л по сравнению с днем начала лечения (p<0,05). Таким образом, в день введения триггера овуляции уровень ЛГ был значимо снижен у пациенток 1-й группы – 3,9 (2,9–6,3) МЕ/л (р<0,05).

Уровень эстрадиола значимо возрастал во всех группах к дню введения триггера и составил 4935 (3167–7694) и 4135 (2871–6968) пмоль/л в 1 и 2-й группах соответственно. Концентрация прогестерона в день завершения овариальной стимуляции у пациенток 1-й группы достоверно увеличивалась по сравнению с исходным показателем с 0,7 (1,2–2,2) до 2,3 (2,0–3,4) нмоль/л (р<0,05). У женщин 2-й группы уровень прогестерона не претерпевал существенных изменений на протяжении протокола овариальной стимуляции и был существенно ниже – 1,5 (1,0–2,4) нмоль/л – аналогичного показателя у женщин 1-й группы в день введения триггера овуляции – 2,3 (2,0–3,4) нмоль/л.

Показатели оогенеза и раннего эмбриогенеза представлены в табл. 4.

 

Таблица 4. Показатели оогенеза и раннего эмбриогенеза / Table 4. Indicators of oogenesis and early embryogenesis
Показатель	1-я группа (n=38) РекФСГ+ДГГ	2 группа (n=41) РекФСГ+антГнРГ	p-value
Количество фолликулов диаметром >14 мм в день введения триггера овуляции	10,2+3,4	11,3+4,1	0,174
Количество полученных ооцитов	8,8±3,2	7,8±4,8	0,243
Количество ооцитов класса MII	7,7±1,4	6,9±1,6	0,475
Количество оплодотворенных ооцитов	5,2±0,6	4,9±1,8	0,198
Количество зигот	5,1±0,4	4,7±0,6	0,521
Количество бластоцист	3,1±0,2	2,9±0,6	0,461
Количество криоконсервированных эмбрионов	1,4±0,3	1,6±0,1	0,387
Количество зрелых ооцитов, %	78,2	76,8	0,291
Количество оплодотворений, %	64,5	66,7	0,197
Количество бластуляций, %	77,6	78,2	0,264

 

Согласно данным табл. 4, не выявлено значительных межгрупповых различий в количестве фолликулов диаметром >17 мм в день введения триггера овуляции (10,2±3,4 vs 11,3±4,1), полученных ооцитов (8,8±3,2 и 7,8±4,8), зрелых ооцитов (5,2±0,6 и 4,9±1,8), бластоцист (3,1±0,2 и 2,9±0,6), криоконсервированных эмбрионов (1,4±0,3 и 1,6±0,1) в 1 и 2-й группах соответственно.

Обсуждение

Концепция «триггер агонист ГнРГ» и «заморозить все» является распространенной стратегией при сегментации цикла по различным показаниям. Для этой цели используются протоколы с антГнРГ. В последнее время применение прогестагенов для предотвращения преждевременного пика ЛГ стало новым вариантом протоколов овариальной стимуляции при необходимости сегментации цикла [4].

Результаты проведенного исследования показывают, что общепринятые клинико-лабораторные показатели в протоколе овариальной стимуляции с дидрогестероном у женщин с сохраненным овариальным резервом были сопоставимы с аналогичными в стандартном протоколе с антГнРГ. Количество дней стимуляции, курсовая доза гонадотропина, число полученных и зрелых ооцитов, бластоцист и криоконсервированных эмбрионов не имели межгрупповых различий. Сообщения о возможности применения дидрогестерона на этапе стимуляции функции яичников у пациенток появились в 2017 г. [10].

В проспективном рандомизированном исследовании (n=516) дидрогестерон сравнивали с МПА. Авторы не выявили различий в количестве извлеченных ооцитов (10,8±6,3) для группы «человеческий менопаузальный гонадотропин + дидрогестерон» по сравнению с группой «человеческий менопаузальный гонадотропин +MПA» (11,1±5,8; p=0,33). Доля жизнеспособных эмбрионов на извлеченный ооцит не различалась между двумя группами: 37,4% для группы с дидрогестероном по сравнению с 35,6% для группы с МПА. Средний уровень ЛГ в основной группе был выше, чем в группе сравнения с МПА (p<0,001), однако преждевременный пик гормона не выявлен. Различия в частоте клинической беременности в первом криоцикле отсутствовали (57,6% для группы с дидрогестероном vs 62,3% для группы с МПА) [9].

Частота клинической и прогрессирующей беременности, а также клинико-лабораторные и эмбриологические параметры в протоколах овариальной стимуляции с дидрогестероном и антГнРГ позднее оценены в проспективном когортном исследовании с участием 251 женщины, которым в период наблюдения произведено 397 криоциклов. Частота клинической и прогрессирующей беременности была сопоставима и составила 52,8 и 40,0% в группе дидрогестерона и 49,5 и 38,1% – в контрольной группе [17].

Аналогичные результаты при сравнении эффектов овариальной стимуляции с использованием рекФСГ в группах с дидрогестероном и антГнРГ представили A. Gurbuz и соавт. (2020 г.) [18]. Авторы указали на увеличение продолжительности стимуляции яичников в группе дидрогестерона до 10,5±1,18 дня vs 9,67±1,04 дня в группе антГнРГ и курсовой дозе рекФСГ: 1840,5±475,88 МЕ против 1618,99±313 МЕ соответственно (p<0,001). Эмбриологические параметры циклов овариальной стимуляции и частота наступления клинической беременности при переносе размороженных эмбрионов в группах не различались [18].

В настоящей публикации мы не представили данные о частоте наступления беременности, так как исследование еще продолжается. В представленной части работы мы оценивали клинико-лабораторные и эмбриологические параметры сегментированных циклов. Результаты, полученные нами, согласуются с данными исследования N. Iwami и соавт. (2018 г.) относительно отсутствия межгрупповых различий по продолжительности дней овариальной стимуляции, количеству полученных и зрелых ооцитов, числу криоконсервированных эмбрионов в протоколах с дидрогестероном и антГнРГ. Согласно нашим данным, гормональные параметры стимулированных циклов у женщин 1-й группы (с дидрогестероном) характеризовались значимым снижением уровня ЛГ с 7,5 (4,5–10,7) в день начала стимуляции до 3,9 (2,9–6,3) МЕ/л в день введения триггера овуляции и возрастанием концентрации прогестерона с 0,7 (1,2–2,2) до 2,3 (2,0–3,4) нмоль/л соответственно (р<0,05). Во 2-й группе (с антГнРГ) снижение уровня ЛГ ко дню введения триггера овуляции не достигло значимых различий. Концентрация прогестерона также не претерпевала существенных изменений от момента начала овариальной стимуляции до ее завершения. Уровень эстрадиола имел одинаковую динамику в обеих группах исследования, значимо возрастал у женщин 1-й группы с 183 (124–326) до 4935 (3167–7694) нмоль/л ко дню введения триггера овуляции; у пациенток 2-й группы – с 168 (125–224) до 4135 (2871–6968) нмоль/л соответственно (p<0,05).

Результаты эмбриологического этапа программы ЭКО/ИКСИ не показали негативного влияния дидрогестерона, используемого при стимуляции яичников, на число полученных и зрелых ооцитов, количество полученных и криоконсервированных эмбрионов. Это подтверждает ранее опубликованные данные об отсутствии отрицательного влияния прогестерона на пик ЛГ [9, 15, 16, 18].

Таким образом, пероральное применение дидрогестерона может быть новым, альтернативным подходом для предотвращения преждевременного пика ЛГ при необходимости сегментации цикла по различным показаниям, в том числе в донорских программах. Стремление сделать циклы овариальной стимуляции более безопасными, с лучшей переносимостью, удобными и менее затратными обосновывает использование новых подходов, в числе которых так называемая прогестиновая стимуляция яичников.

Заключение

Гормональные параметры циклов овариальной стимуляции с назначением дидрогестерона или антГнРГ для предотвращения преждевременного пика ЛГ характеризуются сопоставимыми данными, касающимися курсовой дозы гонадотропина, продолжительности дней стимуляции, концентрации ЛГ и стероидных гормонов. У пациенток обеих групп наблюдались значимое снижение уровня ЛГ в день введения триггера овуляции и отсутствие преждевременного пика ЛГ. Динамика концентрации стероидных гормонов в сыворотке крови характеризовалась увеличением уровня эстрадиола в день завершения гонадотропной стимуляции у всех пациентов. Уровень прогестерона значимо увеличивался в день введения триггера овуляции у женщин 1-й группы и не имел выраженных колебаний у пациенток 2-й группы. Показатели эмбриологического этапа программы сопоставимы и не имели значимых различий, несмотря на высокий уровень прогестерона в сыворотке крови у пациенток, принимавших дидрогестерон. Протокол с дидрогестероном не уступает стандартному протоколу с антГнРГ по общепринятым клинико-лабораторным и эмбриологическим показателям. Пероральный прием препарата позволяет уменьшить количество инъекций в цикле лечения и быть более удобным для пациентов, не планирующих перенос эмбрионов.

Раскрытие интересов. Авторы декларируют отсутствие явных и потенциальных конфликтов интересов, связанных с публикацией настоящей статьи.

Disclosure of interest. The authors declare that they have no competing interests.

Вклад авторов. Авторы декларируют соответствие своего авторства международным критериям ICMJE. А.И. Ковальчук – лечение пациенток, сбор и анализ данных, редактирование статьи, обзор публикаций по теме статьи; И.Е. Корнеева – проверка критически важного содержания, лечение пациенток, редактирование статьи, одобрение окончательной версии статьи; Т.А. Назаренко – редактирование и финальное утверждение рукописи; Е.В. Митюрина, С.Г. Перминова, Т.Ю. Иванец – проверка критически важного содержания, одобрение окончательной версии статьи; А.В. Бачурин – обзор публикаций по теме статьи.

Authors’ contribution. The authors declare the compliance of their authorship according to the international ICMJE criteria. A.I. Kovalchuk – management of patients, data collection and analysis, editing of the article, literature review; I.E. Korneeva –reviewing of critical content, management of patients, editing of the article, approving the final edition of the article; T.A. Nazarenko – editing and final approval of the manuscript; E.V. Mityurina, S.G. Perminova, T.Yu. Ivanets – reviewing of critical content, approving the final edition of the article; A.V. Bachurin – literature review.

Источник финансирования. Авторы декларируют отсутствие внешнего финансирования для проведения исследования и публикации статьи.

Funding source. The authors declare that there is no external funding for the exploration and analysis work.

Соответствие принципам этики. Протокол исследования был одобрен локальным этическим комитетом ФГБУ «НМИЦ АГП им. акад. В.И. Кулакова» (№11 от 19.12.2019). Одобрение и процедуру проведения протокола получали по принципам Хельсинкской конвенции.

Ethics approval. The study was approved by the local ethics committee of Kulakov National Medical Research Center for Obstetrics, Gynecology and Perinatology (protocl №11 from 19.12.2019). The approval and procedure for the protocol were obtained in accordance with the principles of the Helsinki Convention.

Информированное согласие на публикацию. Пациенты подписали форму добровольного информированного согласия на публикацию медицинской информации.

Consent for publication. Written consent was obtained from the patients for publication of relevant medical information and all of accompanying images within the manuscript.

About the authors

Irina E. Korneeva

Kulakov National Medical Research Center for Obstetrics, Gynecology and Perinatology

Email: irina.korneeva@inbox.ru
ORCID iD: 0000-0002-8124-7659

D. Sci. (Med.), Prof.

Russian Federation, Moscow

Alla I. Kovalchuk

Kulakov National Medical Research Center for Obstetrics, Gynecology and Perinatology

Author for correspondence.
Email: kovalchukalla27@mail.ru
ORCID iD: 0000-0001-5253-9604

Graduate Student

Russian Federation, Moscow

Tatiana A. Nazarenko

Kulakov National Medical Research Center for Obstetrics, Gynecology and Perinatology

Email: t_nazarenko@oparina4.ru
ORCID iD: 0000-0002-5823-1667

D. Sci. (Med.), Prof.

Russian Federation, Moscow

Elena V. Mityurina

Kulakov National Medical Research Center for Obstetrics, Gynecology and Perinatology

Email: e_mityurina@oparina4.ru

Cand. Sci. (Med.)

Russian Federation, Moscow

Svetlana G. Perminova

Kulakov National Medical Research Center for Obstetrics, Gynecology and Perinatology

Email: perisvet@list.ru
ORCID iD: 0000-0003-4438-1354

D. Sci. (Med.), Assoc. Prof.

Russian Federation, Moscow

Aleksei V. Bachurin

Kulakov National Medical Research Center for Obstetrics, Gynecology and Perinatology

Email: bachurin.a.v@mail.com

embryologist

Russian Federation, Moscow

Tatiana Yu. Ivanets

Kulakov National Medical Research Center for Obstetrics, Gynecology and Perinatology

Email: t_ivanets@oparina4.ru

D. Sci. (Med.)

Russian Federation, Moscow

References

Supplementary files