Хронический эндометрит у женщин с эндометриоз-ассоциированным бесплодием

Полный текст

Огромное значение для реализации фертильности и успешной имплантации имеет удивительная ткань женского организма – эндометрий. Хроническое воспаление эндометрия, приводящее к изменению его закономерной циклической трансформации и рецептивности (особого морфофункционального состояния, возможного только в определенный период времени и столь необходимого для успешной имплантации), в настоящее время подпадает под дефиницию хронического эндометрита (ХЭ).

В качестве причины бесплодия и репродуктивных неудач в свете современных представлений ХЭ прочно занимает лидирующие позиции [1]. Так, по оценкам F. Kimura и соавт. (2019 г.), у женщин с бесплодием частота выявления ХЭ составляет 2,8–56,8%, у пациенток с повторными неудачами имплантации в программах вспомогательных репродуктивных технологий – 14–67,5%, а при привычном невынашивании беременности – 9,3–67,6% [2]. Эти данные подтверждают принципиально важное место ХЭ в структуре эндометриального фактора инфертильности.

В последнее время в научной литературе уделяется пристальное внимание особенностям состояния эутопического эндометрия при эндометриозе и ассоциированной с ним инфертильности [3]. По данным ряда авторитетных работ эндометрий действительно имеет особые характеристики, которые затрагивают преимущественно его функциональный паттерн. В большей степени отмечаются нарушения регуляции гормональных, молекулярно-генетических и эпигенетических механизмов, участвующих в реализации рецептивности эндометрия [4–6].

Интригующим аспектом этиологии, патогенеза и репродуктивных исходов является возможная взаимосвязь между ХЭ и эндометриозом, которая, к сожалению, мало освещена в научной литературе, но ее поиск представляет особый интерес.

Небезызвестна высокая корреляция эндометриоза с воспалительными заболеваниями органов малого таза (ВЗОМТ). Так, в масштабном ретроспективном исследовании F. Tai и соавт. (2018 г.) с участием 141 460 пациентов было подтверждено, что риск развития эндометриоза у пациентов с ВЗОМТ повышен в 3 раза [7]. По данным A. Takebayashi и соавт. (2014 г.) ХЭ был ассоциирован с эндометриозом в 53% наблюдений, но корреляций между степенью тяжести и формой эндометриоза с наличием ХЭ выявлено не было [8]. E. Cicinelli и соавт. (2017 г.) опубликовали данные о том, что ХЭ у женщин с эндометриозом наблюдается в 2,7 раза чаще, что составляет примерно 40% [9]. В многочисленных работах Г.Х. Толибовой, посвященных исследованию состояния эндометрия при различных гинекологических заболеваниях, отмечена выраженная связь между ХЭ и эндометриозом (84%) [10]. Таким образом, ХЭ в большой степени обусловливает высокую частоту репродуктивных неудач у пациенток с эндометриальным фактором эндометриоз-ассоциированного бесплодия.

Частая ассоциация ХЭ с эндометриозом заставляет задуматься об общности причинных факторов и механизмов развития как самих заболеваний, так и нарушений фертильности на эндометриальном уровне. При ХЭ отмечено изменение эндо-миометральной перистальтики, что способствует более активному менструальному рефлюксу крови в брюшную полость [11]. Эндометриоз же известен наличием иммунной дисфункции. Логично предположить, что ХЭ можно рассматривать как сопутствующий фактор в развитии эндометриоза и имплантационных нарушений, а эндометриоз – как фактор, усугубляющий и поддерживающий эти изменения.

Действительно, ХЭ и эндометриоз имеют общие черты: оба являются хроническими воспалительными заболеваниями, в патогенезе которых отчетливо прослеживается изменение иммунного статуса, оба часто сочетаются с ВЗОМТ, оба имеют сходные клинические проявления (нарушения менструальной и репродуктивной функции, хроническая тазовая боль). И тот, и другой отличаются особым микробиологическим составом эндометрия и негативно влияют на рецептивность эндометрия, являясь активными участниками в реализации эндометриального фактора бесплодия.

Микробиота эндометрия при бесплодии

Учитывая не так давно разрушенную догму о стерильности полости матки, роль микробиоты в генезе репродуктивных нарушений, обусловленных болезнями эндометрия, приобрела колоссальное значение [12]. C. Mitchell и соавт. (2014 г.), проведя исследование методом качественной полимеразной цепной реакции (ПЦР) эндометрия у женщин без какой-либо клинической симптоматики, перенесших гистерэктомию, выявили бактерии в 95% образцов, а также продемонстрировали, что эндометриальная и вагинальная микробиота не идентичны [13].

Во многих исследованиях отмечено, что патологическая микробиологическая картина эндометрия широко распространена при бесплодии, повторных неудачных попытках имплантации при вспомогательных репродуктивных технологиях, невынашивании беременности, а также ассоциирована с акушерскими осложнениями [14].

I. Moreno и соавт. (2018 г.) убедительно показали, что существование бактерий рода не Lactobacillus в эндометрии коррелирует с негативным влиянием на репродуктивную функцию. У женщин, имеющих неудачные попытки имплантации после переноса эмбрионов, наблюдалось доминирование Enterobacteriaceae spp., Streptococcus spp., Staphylococcus spp., Escherichia coli и грамотрицательных бактерий на фоне снижения лактобацилл. С целью прогнозирования успешности имплантации авторы предложили использовать следующие понятия: доминирующая лактобациллярная флора эндометрия (соответствует содержанию Lactobacillus spp. более 90% в исследуемом образце), которая не противодействует успешной имплантации, и не доминирующая лактобациллярная флора (Lactobacillus spp. составляют менее 90% всей микробной массы), которая предрасполагает к неудачам преодоления бесплодия [15]. K. Kyono и соавт. (2018 г.), исследуя микробиологический состав эндометрия бесплодной когорты японских женщин, подтвердили вышеописанные данные, выявив значительное смещение микрофлоры в сторону нелактобациллярной [16].

Таким образом, изменение микробиоты эндометрия влияет на репродуктивные исходы и должно рассматриваться как важная причина нарушений его рецептивности, а значит, и имплантации.

Микробиота эндометрия при ХЭ

Наиболее ярким примером заболевания, вызванного измененной микробиотой эндометрия, является ХЭ. Микробная этиология ХЭ признается не всеми учеными, но, на наш взгляд, это не совсем обосновано в связи с широкими возможностями современных технологий. Разработка уникальных методов молекулярно-генетической диагностики подарила исследователям инструмент, способный идентифицировать даже низкую биомассу в исследуемом материале на основании анализа метагенома (набора генов всех микроорганизмов, находящихся в образце), что послужило основной для выявления большего количества микробов.

Считается, что возникающие при ХЭ признаки длительного воспаления – отек, повышение плотности стромальных клеток, диссоциированное созревание эпителиального и стромального компонентов, наличие инфильтратов плазматических клеток в строме ассоциированы с колонизацией разнообразных бактерий, наиболее часто из которых при микробиологическом исследовании выявляются Enterococcus faecalis, E. coli, Gardnerella vaginalis, Klebsiella pneumoniae, Proteus spp., Pseudomonas aeruginosa, Staphylococcus spp., Streptococcus spp., Mycoplasma и Ureaplasma spp., Candida spp., Staphylococcus spp. [17, 18]. Важно отметить, что стандартные методы микробиологической диагностики в полной мере не позволяют отчетливо судить о действительной колонизации эндометрия ввиду их несовершенства.

Для выявления этиологически значимого фактора ХЭ с целью получения более ценного и высокоинформативного результата Y. Liu и соавт. (2019 г.) провели хорошо спланированное исследование и получили результаты с высокой степенью доказательности. Так, у 130 женщин с бесплодием в период предполагаемого «окна имплантации» (на 7-й день после пика лютеинизирующего гормона) была произведена биопсия эндометрия с последующим определением иммуногистохимического маркера ХЭ (CD138) и плотности плазматических клеток (ППК). Если ППК превышала 5,15 клеток на 10 мм², выставляли диагноз ХЭ. Учитывая такой строгий подход к диагностике, он был обнаружен лишь у 12 женщин из 130, что составило 9% от исследуемой группы; остальные составили группу контроля. Далее проводили секвенирование 16S рибосомальной РНК (16S рРНК – это тип рРНК, образующих основу рибосом прокариот) с целью количественного и качественного определения видового состава микроорганизмов в исследуемых образцах. Было выявлено, что при ХЭ микробиологическую картину эндометрия определяют 18 бактериальных таксонов. После квантификации (сведения качественных характеристик к количественным) более распространенными оказались бактерии рода Dialister, Bifidobacterium, Prevotella, Gardnerella и Anaerococcus. Кроме этого, была выявлена отрицательная корреляция наличия этих бактерий с количеством лактобацилл, что подтверждает срыв защитных механизмов, которые в норме обеспечивают последние [19]. Но есть и контраверсионные исследования, заявляющие об обратном. Так R. Wang (2016 г.) и соавт. обнаружили большее количество лактобацилл у пациентов с полипами эндометрия (38,6%) и ХЭ (33,2%) по сравнению со здоровой когортой (6,2%) [20].

Таким образом, сегодня крайне важным направлением научного поиска становится уже патогенетически значимое взаимодействие между микробиотой эндометрия и его иммунитетом, а не просто подтверждение присутствия микроорганизмов в эндометрии.

Современные аспекты этиологии и патогенеза ХЭ

Многие исследователи считают, что триггером нарушений, вызванных ХЭ, выступает инфекционный агент, который представлен бактериями (как условно-патогенными, так и абсолютными патогенами) и вирусами, а более часто – их ассоциациями. В большинстве наблюдений имеет место первичный характер инфицирования, когда микроб, попадая в полость матки, внедряется в эндометрий, и затем развивается реакция воспаления. Вторичный ХЭ возникает лишь не более чем у 5% пациенток, когда инфекция попадает с током крови и лимфы из отдаленных очагов в организме [21]. Например, гингивит, ослабляющий барьерные механизмы слизистой полости рта, способен запустить гематогенное распространение бактерий по организму [22]. Поэтому санация хронических очагов инфекции – превентивная мера поддержания как общесоматического, так и репродуктивного здоровья.

В нормальном эндометрии В-лимфоциты составляют менее 1% популяции лейкоцитов, располагаясь в базальном слое. При ХЭ популяция В-лимфоцитов распространена как в функциональном, так и в базальном слоях эндометрия [23]. Кроме того, во время секреторной фазы менструального цикла при ХЭ отмечается аномальный состав лейкоцитов, заключающийся в увеличении доли Т-лимфоцитов [24].

Последние данные свидетельствуют о том, что липополисахарид, полученный из E. coli, способен индуцировать in vitro экспрессию E-селектина в качестве адгезина, который способствует прохождению B-клеток к эндотелию микрососудистой системы эндометрия [25]. В свою очередь E-селектин способствует экспрессии хемоаттрактанта CXCL13, активируя молекулы адгезии В-клеток и экспрессию CXCL1 на уровне желез эндометрия [26]. Хемокины, к коим относятся CXCL13 и CXCL1, стимулируют передвижение лейкоцитов и регулируют их миграцию из крови в ткани. В такой микросреде эндометрия грамотрицательные бактерии вызывают аномальный иммунный ответ с миграцией циркулирующих В-лимфоцитов в строму. Плазмоциты стромы начинают экспрессировать множество иммуноглобулинов – Ig (IgM, IgA1, IgA1, IgG1 и IgG2), избыток которых отрицательно влияет на имплантацию эмбриона [27].

C. Di Pietro и соавт. (2013 г.) обнаружили аберрантную экспрессию некоторых генов в эндометрии женщин с ХЭ. Было отмечено повышение экспрессии генов инсулиноподобного фактора роста, связывающего белок-1 (IGFBP1), B-клеточной CLL/лимфомы-2 (BCL2) и BCL2-ассоциированного белка X (BAX). Подавление экспрессии было показано для генов IL11, хемокина (CC MOTIF), лиганда 4 (CCL4), инсулиноподобного фактора роста-1 (IGF1) и каспазы-8 (CASP8) [28]. Увеличение экспрессии IGFBP1 и снижение IGF1 при ХЭ способствует нарушению процесса децидуализации, являясь неблагоприятным условием для имплантации и последующего развития эмбриона [29].

Наряду со снижением продукции IL-11 эпителиальными и стромальными клетками эндометрия более низкая активность CCL4 приводит к уменьшению процессов рекрутирования NK-клеток и макрофагов, что в совокупности нарушает инвазию трофобласта, вызывая имплантационную несостоятельность [30]. Кроме того, подавление BCL2 и CASP8, связанное с повышением регуляции BAX, вызывает резистентность клеток эндометрия к апоптозу и нарушает правильный процесс имплантации [31].

Из этого следует, что именно микробная агрессия вызывает стимуляцию аберрантной экспрессии генов, ответственных за процесс имплантации, провоспалительных факторов, а также дифференциацию лимфоцитов в плазматические клетки, являющиеся иммунокомпетентными и продуцирующими антитела, что, в свою очередь, влечет за собой торможение экспрессии рецепторного аппарата эндометрия, полноценность которого необходима для успешной имплантации.

Однако, по мнению большинства исследователей, инфекционный агент все же является лишь пусковым фактором в развитии ХЭ [32, 33]. Считается, что в связи с длительной персистенцией микроорганизмов в эндометрии запускается аутоиммунный процесс, субстратом которого являются аутоагрессивные антитела. Антигены организма хозяина имеют схожую структуру с антигенами условно-патогенных микроорганизмов, что способствует развитию аутоиммунной реакции, которая приводит к вторичному иммунодефициту, а также к иммуносупрессии [34]. Повреждаются не только измененные вследствие патологического процесса клетки, но и здоровая ткань эндометрия. Таким образом, основными патогенетическими детерминантами ХЭ являются срыв механизмов адаптации к постоянному воздействию микробов и, как следствие этого, – снижение и неполноценность иммунного ответа и развитие аутоиммунных реакций, что в совокупности поддерживает хроническое воспаление.

Микробиота эндометрия при эндометриозе

В последнее время в научной литературе широко обсуждается роль бактериальной контаминации в качестве потенциально нового этиологического фактора в генезе эндометриоза. Данные прения спровоцировало исследование K. Khan и соавт. (2010 г.), обнаруживших в менструальной крови пациенток с эндометриозом бактериальный эндотоксин E. coli, концентрация которого была в 4–6 раз выше по сравнению с женщинами без эндометриоза. Еще одной важной находкой стали липополисахариды в перитонеальной жидкости, максимальная концентрация которых отмечалась во время фазы десквамации [35]. Накопление эндотоксина в полости органов малого таза объясняется двумя механизмами: транслокацией E. coli или ее эндотоксина из кишечника через энтероциты и их попаданием в брюшную полость и/или заражением менструальной крови кишечной палочкой каналикулярным восходящим путем [36]. Те же авторы (2014 г.) выявили превалирование следующих бактерий в эндометрии при эндометриозе: Gardnerella, Enterococcus, Streptococcus, Staphylococcus, Actinomyces, Corynebacterium, Fusobacterium, Prevotella и Propionibacterium на фоне снижения Lactobacillus spp. [37]. В целом эти результаты подтверждают микробиологическую связь эндометриоза и ХЭ [38], но возникает вопрос: является ли измененный микробиом эндометрия причиной или все-таки следствием эндометриоза? Ответ не известен, так как это может быть как изначально существующая инфекция, провоцирующая развитие эндометриоза, так и сам эндометриоз, вызывающий иммунные нарушения в эндометрии, способен потенцировать формирование ХЭ.

Согласно нашим клиническим наблюдениям, сочетанию ХЭ с эндометриоз-ассоциированным бесплодием присущи такие особенности, как выраженный аутоиммунный характер воспаления, преимущественно асептического, и высокая склонность к фиброзированию. Первое обусловлено тем, что при ХЭ возбудитель со временем утрачивает свое патогенетическое значение, а поддерживает хроническое воспаление аутоиммунная агрессия, которая усугубляется активацией дополнительных провоспалительных и иммунных каскадов на фоне наличия эндометриоза. Высокую склонность к фиброзированию можно попытаться объяснить большим количеством цитокинов, отмечающихся как при ХЭ, так и при эндометриозе, которые активно поддерживают воспалительную реакцию, способствуют нарушению микроциркуляции и регуляции ангиогенеза, приводят к формированию спаек и отложению в эндометрии фибрина [34].

Современные этиопатогенетические аспекты эндометриоза

В 2018 г. K. Khan и соавт. была опубликована новая концепция возникновения и прогрессирования эндометриоза, представленная как «гипотеза бактериальной контаминации» [39]. Согласно предложенной теории, важная патогенетическая роль отводится врожденной иммунной системе.

В течение последнего десятилетия исследования врожденной иммунной системы показали, что микробные патогены распознаются Toll-подобными рецепторами (TLR). Они экспрессируются на макрофагах, дендритных клетках, нейтрофилах, натуральных киллерах и, что немаловажно, на эпителиальных клетках женского репродуктивного тракта. Лигандами к наиболее изученному типу рецепторов – TLR4 – преимущественно являются эндотоксины и липополисахариды грамотрицательных бактерий. Активация же TLR4 провоцирует каскад выработки определенных внутриклеточных молекул и инициирует экспрессию гена, отвечающего за синтез ряда молекул-мишеней (цитокины/хемокины/факторы роста). Появление в иммунокомпетентных клетках молекул-мишеней индуцирует транскрипционный фактор NF-B, который активирует транскрипцию контролируемых генов иммунного ответа, апоптоза и клеточного цикла [40]. Согласно данной теории, развитие и прогрессирование эндометриоза запускается и поддерживается путем повышения концентрации липополисахаридов в менструальной крови, которая ретроградно попадает в брюшную полость и становится источником ежемесячно повторяющейся активации врожденного иммунитета [39].

Множество генетических и эпигенетических изменений, как наследуемых при рождении, так и приобретенных в результате воздействия различных факторов, могут объяснить предрасположенность к таким нарушениям, наблюдаемым при эндометриозе в эутопическом эндометрии, как иммунный и гормональный дисбаланс, снижение активности механизмов защиты от окислительного стресса, нарушение синтеза факторов роста, выработки цитокинов и др. Достигшие определенного порога изменений на генетически-эпигенетическом уровне клетки эндометрия, попадая во время менструального рефлюкса в брюшную полость, начинают развиваться как очаги эндометриоза [41]. Современная теория (P. Koninckx и соавт., 2019) постулирует, что эндометриоз запускается совокупностью генетически-эпигенетических инцидентов, кофактором которых выступает инфекция, усиливающая окислительный стресс и изменяющая иммунные реакции как в эутопическом, так и в эктопическом эндометрии [41, 42].

Таким образом, современная парадигма развития и прогрессирования эндометриоза предусматривает наличие бактериальной контаминации эндометрия и брюшной полости, что в свою очередь становится триггером генетически-эпигенетических модификаций клеток, запуская разные каскады, лежащие в основе нарушений репродуктивной функции.

Нарушения рецептивности эндометрия при ХЭ, ассоциированном с эндометриозом

ХЭ является ключевым фактором эндометриального генеза бесплодия. В случае ХЭ, ассоциированного с эндометриозом, нарушение рецептивности эндометрия преимущественно вызывает именно ХЭ, но вклад эндометриоза, обусловливающего в большей степени функциональные нарушения, также играет немаловажную роль, усугубляя без того диcрегулированный иммунный статус эндометрия.

ХЭ негативно влияет на рецептивность эндометрия за счет изменения функций иммунных, эпителиальных и стромальных клеток, обусловленного длительным воспалением, между тем именно эти клетки являются главными участниками «диалога» между эндометрием и эмбрионом. В основе же эндометриальной дисфункции при ХЭ лежит аномальная экспрессия стероидных рецепторов, цитокинов, хемокинов и других регуляторных молекул. Вместе с тем отмечается нарушение межклеточных взаимодействий, повреждение экстрацеллюлярного матрикса, изменение ангиоархитектоники ткани, наличие микроорганизмов, что создает невозможные условия для имплантации [43].

Залогом успешной имплантации служит полноценная пролиферативная и секреторная трансформация эндометрия в течение менструального цикла, которая представляет собой генетически детерминированный процесс, основанный на балансе взаимодействия стероидогенеза, ангиогенеза и иммуногенеза [44]. Ключевыми маркерами рецептивности эндометрия считаются рецепторы эстрогена и прогестерона, так как именно они участвуют в регуляции огромного количества каскадов сигнальных путей, эффективная активация или подавление которых способствует определенным модификациям, направленным на реализацию имплантации [44]. Учитывая хроническое воспаление эндометрия, обусловленное сочетанием ХЭ и эндометриоза, протекающее на фоне персистенции бактериальных и/или вирусных агентов и отличающееся выраженным аутоиммунным компонентом, полноценной трансформации эндометрия не происходит, что в совокупности и реализуется в имплантационной несостоятельности.

Согласно работам Г.Х. Толибовой и соавт. (2016, 2017 г.) в период предполагаемого «окна имплантации» как при изолированном ХЭ, так и при его сочетании с эндометриозом, экспрессия стероидных рецепторов снижается [10, 45]. D. Wu и соавт. (2017 г.), напротив, продемонстрировали увеличение уровней экспрессии рецепторов эстрогена и прогестерона в секреторную фазу при ХЭ [29]. Кроме того, аберрантная экспрессия стероидных рецепторов была показана в исследованиях, посвященных изучению состояния эутопического эндометрия при эндометриоз-ассоциированном бесплодии [46–48], однако четких закономерностей выявлено не было.

Таким образом, основным критерием эндометриальной дисфункции при ХЭ, ассоциированном с эндометриозом, является дисбаланс стероидных рецепторов, а также снижение секреторной трансформации эндометрия.

При ХЭ во время «окна имплантации» отмечаются пролиферативные фенотипические изменения эндометрия, связанные с повышением ядерного маркера пролиферации Ki-67 на фоне усиленной экспрессии антиапоптотических генов BCL2 и BAX [29, 49].

Л.Ф. Зайнетдинова и соавт. (2020 г.) исследовали состояние эндометрия при эндометриозе и ХЭ. При ПЦР в реальном времени более часто обнаруживались Ureaplasma spp. и Human papillomavirus высокого канцерогенного риска, а усиленная экспрессия NF-B коррелировала с наличием генитальной инфекции [50], что подтверждает теорию бактериальной контаминации и возможного TLR4/NF-B-опосредованного развития и прогрессирования эндометриоза, описанных выше.

Важно отметить, что состояние эутопического эндометрия при эндометриоз-ассоциированном бесплодии характеризуется эстрогениндуцированным воспалением. Высокие уровни эстрогена способствуют хронической сверхэкспрессии ароматазы и циклооксигенезы-2 (COX2), поддерживающих синтез эстрадиола и простагландина Е2 (PGE2), который, в свою очередь, стимулирует экспрессию всех стероидогенных генов, что приводит к поддержанию высокого уровня эстрогенов [3, 51]. Учитывая наличие ХЭ, воспаление опосредуется изменением иммунореактивности в связи с воздействием микроорганизмов, диссоциацией инфламматорных молекул, срывом адаптационных механизмов, приобретая характер аутоиммунного процесса и тем самым замыкая порочный круг.

Изменение метаболизма эстрогенов лежит в основе пролиферативных процессов, индуцируемых эндометриозом, и по своей природе противодействует реализации прогестерон-позитивных событий, направленных на подготовку эндометрия к имплантации. Все это лежит в основе формирования резистентности к прогестерону, являющейся одной из ключевых характеристик эутопического эндометрия при эндометриозе, под которой понимают отсутствие закономерной реакции эндометрия на его воздействие, возникающей из-за неудачной индукции прогестероновых рецепторов и/или нарушений транскрипции аналогичного гена в присутствии биодоступного прогестерона [3].

Таким образом, эндометриальную дисфункцию, обусловленную ХЭ, ассоциированным с эндометриозом, дополняют резистентность к прогестерону и локальный гиперэстрогенизм.

Нарушение имплантации в реализации бесплодия при эндометриозе, ассоциированном с ХЭ, складывается из генетически-эпигенетических изменений, возникающих вследствие пусковой микробной и аутоиммунной агрессии на фоне пролиферативно-воспалительного хаоса, что в совокупности нарушает синтез белков, необходимых для выполнения различных функций от ангиогенеза до децидуализации, и создает условия для невозможности имплантации в связи с неполноценным структурно-функциональным состоянием эндометрия в период «окна имплантации». Описанные патологические процессы взаимодополняют друг друга, а их выраженность различна.

Из этого следует, что ХЭ может быть как причиной (теория бактериальной контаминации), так и следствием эндометриоза (эстрогениндуцированное воспаление еще больше дисрегулирует иммунитет эндометрия, что может привести к активации условно-патогенной флоры), а их частое сочетание у женщин с репродуктивными нарушениями служит тому подтверждением.

Заключение

В структуре эндометриального бесплодия ХЭ является ведущим фактором имплантационных нарушений, а его частая ассоциация с эндометриозом еще больше ухудшает репродуктивный прогноз и снижает репродуктивный потенциал.

Изменение микробиоты эндометрия, которое наблюдается как при ХЭ, так и при эндометриозе, влияет на репродуктивные исходы, поэтому она должна рассматриваться как важная причина нарушений его рецептивности.

На современном уровне развития науки в связи с возможностью применения высокоэффективных методов микробиологической диагностики, основанных на исследовании метагенома, роль инфекционного фактора в этиопатогенезе ХЭ и эндометриоза приобретает особое значение. Однако приоритетным в патогенезе ХЭ, по-видимому, следует считать взаимодействие между микробиотой эндометрия и его иммунитетом, а не просто присутствие микроорганизмов в эндометрии. Современную парадигму развития и прогрессирования эндометриоза существенно дополняет подтверждение наличия и особенностей бактериальной контаминации эндометрия и брюшной полости, которая, в свою очередь, становится триггером генетически-эпигенетических модификаций клеток, запуская разные каскады, лежащие в основе нарушений репродуктивной функции.

Таким образом, детальное понимание роли микробиома в репродукции позволит расширить арсенал возможностей как в диагностике, так и в лечении пациентов с нарушениями репродуктивной функции, ассоциированными с эндометриозом.

Об авторах

Мекан Рахимбердыевич Оразов

ФГАОУ ВО «Российский университет дружбы народов»

Автор, ответственный за переписку.
Email: omekan@mail.ru
ORCID iD: 0000-0002-5342-8129

д-р мед. наук, проф., проф. каф. акушерства и гинекологии с курсом перинатологии

Россия, Москва

Виктор Евсеевич Радзинский

ФГАОУ ВО «Российский университет дружбы народов»

Email: radzinsky@mail.ru
ORCID iD: 0000-0003-4956-0466

чл.-кор. РАН, д-р мед. наук, проф., зав. каф. акушерства и гинекологии с курсом перинатологии, засл. деят. науки РФ

Россия, Москва

Снежана Владимировна Волкова

ФГАОУ ВО «Российский университет дружбы народов»

Email: dr.slupus@yandex.ru
ORCID iD: 0000-0003-2198-7927

аспирант каф. акушерства и гинекологии с курсом перинатологии

Россия, Москва

Марина Борисовна Хамошина

ФГАОУ ВО «Российский университет дружбы народов»

Email: khamoshina@mail.ru
ORCID iD: 0000-0003-1940-4534

д-р мед. наук, проф., проф. каф. акушерства и гинекологии с курсом перинатологии

Россия, Москва

Людмила Михайловна Михалева

ФГБНУ «Научно-исследовательский институт морфологии человека»

Email: mikhalevam@yandex.ru
ORCID iD: 0000-0003-2052-914X

чл.-кор. РАЕ, д-р мед. наук, проф., дир.

Россия, Москва

Марианна Заурбиевна Абитова

ФГАОУ ВО «Российский университет дружбы народов»

Email: abitovamarianna@yandex.ru
ORCID iD: 0000-0002-2684-5322

аспирант каф. акушерства и гинекологии с курсом перинатологии

Россия, Москва

Виктория Борисовна Шустова

ООО «МедИнСервис» – Центр репродукции и генетики «Nova Clinic»

Email: shustova.vik@yandex.ru
ORCID iD: 0000-0003-4397-0042

врач акушер-гинеколог, репродуктолог

Россия, Москва

Список литературы

Дополнительные файлы